Архимаг [СИ] - Ян Анатольевич Бадевский

на вращающемся деревянном приспособлении, его лицо освещал неровный свет потолочной лампы. Всё-таки лампа, а не факел, ухмыльнулся про себя Бронислав.

Приблизился к заключённому.

Замер, скрестив руки на груди.

Пленник смотрел на Бронислава с неприязнью, в глубине его глаз плескалось страдание, перемешанное с ужасом. В углу комнаты шевельнулась тёмная фигура — экзекутор Йенс. Десятая ступень посвящения, один из самых изощрённых морфистов планеты. Конечно, создаваемые экзекутором сны имели свою специфику. Неокрепшему разуму делать там нечего, это полный край.

— А вы тут неплохо устроились, ваше величество, — произнёс Бронислав.

Король Фредерик, бессмертный датский правитель, молчал.

Ждал продолжения.

— Вы знаете, кто я? — вкрадчиво поинтересовался Бронислав.

— Разумеется, — растрескавшиеся губы пленника разлепились. Король разговаривал тихо, но с достоинством. — Отец Бронислав, цепной пёс Ордена Паладинов.

— Слава бежит впереди меня, — хмыкнул Бронислав. — Что ж, вы уже в достаточной мере насладились нашим гостеприимством, ваше величество. Пора поговорить о деле.

— Нет у меня с тобой никаких дел, — отрезал король.

— Явное заблуждение, — Бронислав был подобен скале. — И роковое для вашей династии.

Фредерик вздрогнул.

Бронислав отметил про себя признак слабости и продолжил:

— Вот я смотрю на вас, Фредерик, и знаете что приходит в голову?

Король не ответил.

— Зачем. — Продолжил Бронислав. — Зачем человеку вашего положения, удерживающего власть… сколько? Лет двести, наверное…

— Двести шестнадцать, — поправил король.

— Верно, — кивнул Бронислав. — Двести шестнадцать лет вы единолично правите Данией. Вступили в Евроблок, но это ничего не меняет. Так вот, зачем? Вас должен целиком и полностью устраивать существующий миропорядок. Инквизиция обеспечивает интересы таких, как вы. Мойры стоят на страже вашего спокойствия. И что вас не устраивало? Лобстеры недостаточно сочные?

— Тебе не понять, — огрызнулся собеседник.

— А я попробую.

Под сводами камеры наступило тягостное молчание.

— Бронислав, а тебе не приходило в голову, что перед лицом Кормчих все мы — обычная грязь? — Внезапно заговорил пленник. — И ты, и я. Все, кого мы любим. Никто не защищён. Создай любую гвардию, захвати любой артефакт — всё это не изменит правил игры.

Паладин внимательно слушал.

— Однажды я встретил женщину, — в голосе короля прозвучала горечь. — Хотел сделать её своей королевой… А потом выяснилось, что она происходит из семьи отступника. Эти уроды не просто отредактировали судьбу её отца, они показательно исковеркали линии всех родичей. Чтобы он видел. Понимаешь, Бронислав?

Паладин ответил не сразу.

— Я знаю, о ком вы говорите, ваше высочество. А вам известно, что Род этого человека разрабатывал смертоносный вирус, способный уничтожить человечество? Две трети его, как минимум.

Король пожал плечами.

— Вы этого не знаете, — сказал Бронислав, — потому что факт засекречен.

— Не думаю, что участвовали все.

— Ваша несостоявшаяся супруга участвовала, — Бронислав смотрел на Фредерика жёстко, без капли жалости. — Она отвечала за эксперименты над животными и… людьми. Честно говоря, не думаю, что она видела разницу.

— Не смей! — вскричал король. — Не смей так о ней говорить!

— Смею, — заверил Бронислав, — потому что обладаю фактами. А теперь, ваше величество, мы перейдём к сути моего предложения. Ваша судьба уже решена, в неё внесены соответствующие изменения. Запущен необратимый процесс. Но вы можете спасти своего наследника, принца Альберта, и всех, кто вам дорог. Династия перестанет существовать, ваш Род отправится в изгнание. Но все выживут и получат шанс на грядущее возвышение. Если, конечно, не повторят ваших ошибок.

— И как я могу тебе верить?

Бронислав хмыкнул:

— Да всё просто. У вас нет козырей, ваше величество. Долго молчать вы не сможете, у нас большой опыт в развязывании языков. Умрёте и потащите за собой на дно весь Род. А так — хоть какая-то альтернатива.

Король уставился на Бронислава тяжёлым взглядом.

— Чего ты хочешь, инквизитор?

— Имена, связи. Я знаю, что за вашими решениями в этом веке стоял один из тронутых. Знаю, что там целая организация. Сдаёте мне всех — выигрываете будущее для своей семьи.

* * *

По внутреннему времени Бродяги прошло три с половиной часа.

Все бытовые приборы функционировали исправно, свет включался, вода текла из кранов. Сам домоморф при этом не вступал с нами в диалоги, не перестраивал интерьеры и не выполнял приказы. Значит, чужие блокировали не все механизмы, а только их часть.

Наконец, голос прогрохотал:

— Разрешение на визит получено. Машина, которую вы называете домоморфом, останется здесь, чтобы гарантировать вашу честность. Проход только для посла.

От такого поворота охренели все.

Прежде всего я.

— Я должен выйти из машины? — переспрашиваю, уже догадываясь об ответе. — А мои спутники останутся здесь?

— Совершенно верно, — пояснило окружающее пространство.

Здорово.

Демоны что угодно могут выкинуть. Особенно в том случае, если увидят во мне божественную кровь. Иванов — тёмная лошадка. Парень мировой, но если ему взбредёт в голову свалить без меня… Понятия не имею, как отсюда выбираться. Чтобы попасть к земным Вратам, надо знать направление и уметь ориентироваться в Пустоши. Бродяга справился, но у меня нет в голове компьютера и радара.

И тут я вспомнил, что с бароном остаётся Вжух.

Посылаю питомцу нужные образы, и тот быстро всё схватывает. Дескать, присмотрю. И сделаю всё, что от меня зависит, если этот тип попытается улизнуть.

Я, конечно, не уверен, что Вжух справится.

Дар Иванова выходит за грани разумного, тем более он на своей территории.

В мои размышления вмешался Древний:

— Пока ты не вернёшься, Гримаун, системы домоморфа будут отключены. Никто не сможет покинуть эти земли без тебя.

Бросаю взгляд на Иванова.

Мой спутник ничего не говорит, но я понимаю, что бросать меня в мире Предтеч он не собирался. Я хорошо разбираюсь в людях, не тот случай.

— Что ж, — я встаю с кресла. — Придётся идти одному.

— Бродяга, выпусти нашего гостя, — попросил барон.

Домоморф, разумеется, не ответил.

За панорамным окном гостиной образовалась терраса, в дальней части которой я увидел выход на лестницу. Мы всё ещё парили над степью, не касаясь земли.

— Меч не возьмёшь? — уточнил Иванов.

— Сомневаюсь, что он мне поможет.

На террасе повеяло ароматами разнотравья. Лёгкий ветерок тронул мою кожу, принёс давно забытые воспоминания о боевых походах.

Лестница спускалась прямо в траву.

Металлическая, в один пролёт.

Простые штаны, ботинки, рубашка. Никаких вещей,